Анна Чарова - Магия страсти [litres]
Едва она проговорила, как в темноте появился прямоугольник белой металлопластиковой двери, через щели сочился солнечный свет. Отворив ее, я очутилась в собственной комнате… Но при этом меня там не было! Мое тело лежало на кровати без чувств, Саяни лупила его по щекам:
– Просыпайся! Вставай! Ну же!
Однако забавно видеть себя со стороны!
– Просто смотри. Спрашивать будешь потом, – проговорила Саяни нынешняя, и я превратилась во всевидящее око.
Глава 5
Первопричина
В комнату, где лежало мое тело, вошел Арлито и воскликнул:
– Что вы делаете, княгиня? Все еще надеетесь, что она проснется? Напрасно.
– Надеюсь, – кивнула Саяни, обернулась к магу, заглянула в его черные, будто выгоревшие до углей глаза.
Маг потупился и завел за ухо смоляной локон, сел на край кровати и проговорил нелепым голосом подростка:
– Это вы зря. Проще отпустить ее в Вечный путь, и вам спокойней будет, и мне – полегче. С каждым днем ее все трудней удерживать, я выдохся.
– Пусть она живет еще сутки. Ратон будет настаивать, но… Только сутки, – проговорила княгиня блеклым голосом, ни мускул не дрогнул на ее лице, будто высеченном из камня.
Маг принялся качать ногой в кожаном, расписанном золотом башмаке.
– Договорились, но, думаю, за сутки ничего не изменится.
Мир померк, как если бы выключили телевизор, и я перенеслась на лестницу, по которой спускалась Саяни с огромной дорожной сумкой в руке. Судя по тому, что княгиня не позвала слуг, чтоб помогли нести ручную кладь, она уезжала тайно. Сумка была пустой, Саяни несла ее без усилий. На княгине было синее дорожное платье. Точно такое же, как… Черт побери, где я видела это платье? И вообще, эта сцена была мне знакомой, будто я нечто похожее видела в кино. Но когда? Где?
Пока увиденное не ответило ни на один мой вопрос, и я решила, что самое интересное будет дальше, приготовилась смотреть.
Во дворе Саяни уже ждала карета. Рослый длинноволосый блондин теребил гриву гнедой кобылицы, что-то ей шептал. Увидев Саяни, бросился навстречу, забрал сумку, распахнул дверцу.
– Едем в селение Смольники, там…
Блондин воровато огляделся и кивнул:
– Помню, все готово, я просто ждал ваш сигнал.
– Молодец. Поехали!
Снова картинка поблекла, уступая место новому эпизоду.
Черноглазый мужчина с серебристыми волосами до плеч сидит за огромным столом. Тощий козлобородый мужичок зачитывает письмо, и тут распахиваются двери, входит Саяни – раскрасневшаяся, растрепанная. Мужчина щурится, потому что в покои хлынул свет, и некоторое время перед ним был черный силуэт, отбрасывающий тень на стол с ворохом писем. Постепенно до незнакомца доходит, кто перед ним, и его смоляная бровь поднимается, поджатые губы трогает улыбка, разгоняя по щекам стайки морщин, и в глазах начинают танцевать искры. Так ночью на исходе лета светится южное море, если войти в его темную воду.
Взмахом руки он отсылает чтеца. Не говоря ни слова, встает, задергивает бархатные занавески и неторопливо подходит к Саяни, касается ее губ.
Это еще кто такой? Мой жених Ратон? Если так, то я не против выйти за него замуж. Интересно, Саяни сознательно показывает мне эту порнографию или шепчущие камни балуются?
Мужчина усаживает ее на стол, спешно расшнуровывает корсет и припадает губами к груди в то время, как его руки поднимают подол платья.
Если бы могла, я бы отвернулась, но у меня не было ни головы, ни глаз, и приходилось смотреть.
Деталей не видно, потому что на ней пышная юбка, но она запрокидывает голову, кусает губы, стонет и двигает бедрами вперед-назад. До чего же она красива сейчас!
– Дарьель, – срывается с ее губ. – Как же я люблю тебя!
– И я тебя, моя радость.
Эпизод закончился. Ясно, это любовник Саяни, ради которого она затеяла развод. Про развод и обоюдное согласие говорила Лииса, про любовника она, конечно же, не знала. Новую невесту, то есть меня, орден магов одобрил и благословил наш с Ратоном союз. И тут Вианта, то есть я, впадает в летаргию. Пока непонятно, каким способом меня оживила Саяни и при чем тут странный мужчина на мосту? Смотрим дальше.
Видимо, Саяни поменяла экипаж, чтоб не привлекать внимание, потому что вместо кареты теперь я видела телегу, запряженную клячей, но на женщине было все то же синее платье. Если она прячется, значит, замыслила что-то противозаконное.
Телега ехала сквозь небольшую деревушку, и простоволосые простолюдинки алчно взирали на кучера, который распустил волосы, снял белую рубаху и надел жилет на голое тело. Парню женское внимание льстило, он знал, что красив, и упивался этим.
Кибитка остановилась в лесу, Саяни велела кучеру оставаться на месте и направилась к дому, похожему на избушку на курьих ножках. Ни дать ни взять – хижина Бабы-яги.
Саяни толкнула дверь, пересекла плохо освещенную комнату и некоторое время моргала, привыкая к темноте. Потом села на койку, положила на пол открытый кошелек, где блестело золото, сосредоточенно уставилась на него и замерла.
Как и я, некоторое время она была уверена, что одна в комнате. Я почти физически ощущала ее страх. Что она забыла здесь? Кого ждет? Если бы я смотрела фильм, на этом моменте переживала бы за героиню. Но раз она сидит возле меня, значит, все закончилось благополучно.
А потом на стуле за столом материализовался человек и сказал:
– Княгиня Саяни, ты звала меня, я пришел.
– Это он! – воскликнула я, и картинка померкла.
И вот я снова сижу на кровати, сжав два камня перебинтованными руками, Саяни требовательно смотрит на меня.
– Человек, который был на мосту, – пробормотала я, силясь унять колотящееся сердце. – Он предложил пойти с ним, тогда… Чтобы… И поцеловал меня. Кто он такой?
Саяни прижала палец к губам:
– Тише. Я не знаю, что ты видишь, только догадываюсь. Досмотри до конца, тогда поговорим.
Пришлось снова воображать дверь и входить в нее, чтобы попасть в хижину Бабы-яги. Дальше последовал философский диалог Саяни с моим старым знакомым, которого они называли Незваным. Закончился разговор тем, что за мое воскрешение он потребовал какую-то плату, Саяни сначала отказалась, потом согласилась, и они скрепили сделку поцелуем. Княгиня потеряла сознание, и ее глазами я увидела себя, спешащую на свидание к Эду.
